Русский рейдер: герой не нашего времени

А.С.Генкин, доктор экономических наук, исполнительный директор ООО Консалтинговая группа «Аспект»

(С рядом изменений, под названием «Правила борьбы с рейдерами» статья была опубликована в журнале «Harvard Business Review - Россия» в августе 2006 г.)

Новое слово в классовой борьбе

Как говаривал классик, не приведи Бог увидеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный.

Передел собственности в нашей стране всегда сопровождался кровавыми разборками. Российская особенность - грабитель всегда пытался обосновать свою правоту идеологическим превосходством над жертвой. В 1917-м были ограблены социально далекие и классово чужие «эксплуататоры». В начале нового,  XXI века история повторяется. Вот только на смену русскому бунту приходит русский рейд, столь же беспощадный и неразборчивый в средствах, но вполне осмысленный и прагматичный в постановке целей и отработке задач ограбления.

На смену буйной ватаге безыдейных воришек - бунтарей-разбойников - и идеологических экспроприаторов - комиссаров в пыльных шлемах - приходит новый герой современности. Рейдер. Кто же он?

Обратимся к энциклопедии.

Рейдер (английское raider, от raid - налёт, набег), военный корабль или вооружённое торговое судно, ведущее самостоятельные боевые действия на морских или океанских коммуникациях по уничтожению военных транспортов и торговых судов противника.

Все зверства рейдеров, все их грабежи и захваты освящались благословением монарха. У каждого командира рейдерского корабля в неделями не стираном нижнем белье хранилась охранная грамота, выданная тем или иным монаршим величеством и в его славу заранее одобрявшая все, что совершит хозяин грамоты. А по возвращении на родину рейдер делился награбленным с пославшим его королем. Случалось, правда, что награбленного было слишком мало. Тогда незадачливого рейдера в оковах держали в тюрьме, пока он не припоминал, на каком острове зарыл недостающую добычу, и не делился ею с казной. А иногда честные рейдеры с охранными грамотами разных христианнейших монархов сталкивались в борьбе за один кусок добычи... Впрочем, пиратские песни Юлия Кима уважаемый читатель вспомнит и без моей подсказки.

Исторический экскурс не прибавил ясности. Итак, кто же он, рейдер?

Может быть, он просто бандит?

Скорее нет, чем да. Профессия рейдера явно «беловоротничковая». Теорией портфельных инвестиций он владеет увереннее, чем воровским жаргоном. На заседаниях советов директоров крупных корпораций бывает чаще, чем на криминальных сходках.[1]

Более того, самые удачливые рейдеры входят в списки богатейших людей России, регулярно публикуемые журналом «Форбс». Некоторые известные личности с однозначно рейдерской репутацией являются  на сегодняшний день депутатами Государственной думы и даже членами Совета Федерации РФ.

В таком случае, может быть, он сам инвестор? Так сказать, санитар корпоративного леса. Берет неэффективно работающие производства, реструктурирует их, как герой Ричарда Гира в фильме «Красотка», и затем распродает по частям втридорога?

Хорошо бы, коли дело обстояло так. Но ведь рейдеру безразлично, в какой отрасли работает намеченное им предприятие-жертва. У рейдера по определению нет узкоспециальных знаний в этой отрасли. Да и «оздоровление» завоеванного предприятия чаще всего сводится к сдаче его площадей в «черную» аренду, а то и к банальному выводу активов в оффшоры.

Может быть, рейдер - это новоявленный диверсант? Ведь его первоочередной задачей является нарушение повседневной производственной и коммерческой деятельности предприятия с последующим его захватом.

Снова не сходится. Рейдер при охоте за активами стремится, стреляя, не повредить шкурку. Временно снизить капитализацию поглощаемого объекта - для рейдера самое милое дело. А вот причинить ущерб самому объекту означает  снижение прибыльности всей операции и является признаком дремучего непрофессионализма рейдера.

Сто способов честного отъема денег

К числу наиболее показательных технологий, захвата предприятий, активно обсуждаемых в СМИ, относятся, например, такие методы, как:

- попытки создания системы двойного менеджмента и двух советов директоров, попытки захвата предприятия с использованием силовых методов на основании определений различных судов по искам миноритарных акционеров (попытки оспаривания результатов приватизации). Попытки создания системы двойного реестра и списания акций со счетов законных владельцев с их последующей продажей якобы "добросовестным" приобретателям ("Котласский ЦБК" и "Братский ЛПК");
- использование обеспечительных определений различных судов по искам акционеров (Завод "Кристалл");

- захват предприятия новой командой менеджеров с использованием ОМОНА, на основании определения суда по иску акционера, обладающего 1 акцией (АО "Кузнецкие ферросплавы"); )
- достижение практически полного паралича деятельности компаний, посредством многочисленных определений различных судов, выносимых в обеспечение исков акционеров предприятия. В соответствии с данными определениями менеджменту компаний запрещалось совершать какие-либо действия на активы компании, налагался арест и т.д. (АО "Афанасий-пиво" и АО "Тверь-пиво", АО "Криогенмаш");

- изъятие реестра акционеров у регистратора, совершенное с использованием силовых методов, на основании определений судов общей юрисдикции по искам акционеров. Попытка создания системы двойного реестра и двух составов акционеров (АО "Нижегородский масложировой комбинат").[2].
Апология рейдера

Рейдер - не портфельный инвестор, а спекулянт.

Не производственник, а временщик.

Не честный бизнесмен, а шантажист.

Как правило, рейдер - очень, очень плохой человек, не отягощенный знанием ни одной из десяти библейских заповедей.

И несмотря на все это, он является естественной составляющей нашего экономического пейзажа.  Более того, в определенном смысле, он необходим экономике, как кризисы и инфляция. Съедение неэффективных предприятий рейдерами столь же закономерно и  неизбежно, как пожелтение и опадание осенних листьев.

В отсутствие рейдерской угрозы наша экономика стала бы заповедником неэффективных, структурно и морально устаревших производств, где самодуры-крепостники выдавливали бы последние капли крови из стремительно нищающего производственного пролетариата.

Поясню свою крамольную мысль.

При всех его омерзительных моральных качествах - точнее, при полном отсутствии таковых - рейдер не грешит лишь одним. Неэффективностью. Он не консервирует убыточные активы, а быстренько, в течение 2-3 месяцев после захвата, их «спуливает» стороннему покупателю. Он не держит в штате пьяниц и несунов, не жалует и заводских горлопанов. Вся эта публика, которую прежний директор из патерналистско-советских соображений нянчил, увещевал и перевоспитывал, после захвата очень быстро оказывается за проходной.

На одном из атакованных предприятий генеральный директор - крепкий хозяйственник советской формации - на поставленный консалтинговой компанией вопрос о том, кто стоит за рядом успешных мероприятий вражеской стороны, ничтоже сумняшеся, ответил:

- Да это все Тютькин воду мутит!

Тютькин, уволенный за пьянство начальник отдела сбыта, на поверку оказался фигурой совершенно незначительной; он давно уже был пешкой в действительно крупной игре одной московской инвесткомпании-захватчика. А директор, к сожалению, продолжал мыслить старыми категориями. Жизнь не научила его дальновидности.

Новый собственник, хоть он по своей роли и «захватчик», почему-то не испытывает любви к ушлым арендаторам, которые привыкли заносить 10 долларов за квадратный метр арендованной площади в год в кассу предприятия и еще 10 - в карман красного директора. Захватчик, лишь только вступив в управление новой собственностью, сразу же все поймет, ликвидирует их маленький коррупционный договорчик и поставит перед выбором - или со следующего месяца вместо 10 баксов гоните 110, или, извините, вон с территории.

Региональный рейдер по недосмотру защищающейся стороны, собственника производственного корпуса, стал обладателем права собственности на земельный участок вокруг комплекса. Наняв два десятка сторожевых собак и выгуливая их на собственной земельной территории, он на определенное время создал собственникам и арендаторам комплекса болезненные и весьма кусачие проблемы. Снять их защитникам удалось не сразу, причем, что характерно, - только правовыми, судебными действиями.

Рейдер после захвата - это  мастер по предпродажной подготовке объекта. Все, что в глазах инвестора могло бы повысить капитализацию предприятия и при этом не влечет капитальных затрат, такой рейдер обычно заинтересован сделать за свой счет и немедленно. На этом отрезке пути его поведение - настоящий подарок для объекта, поскольку выявляет в нем ранее неизвестные или забытые возможности для извлечения прибыли.

Живучий и непотопляемый

Всего вышесказанного мало, чтобы определить причину удивительного долголетия представителей рейдерского сословия (при их явно нездоровом образе жизни, включающем обыски, судебные иски, маски-шоу и прочую ненужную суету). Между тем, разгадка проста. Со времен славного пиратского прошлого и до наших дней  у каждого рейдера - если он успешно выживает и не ударяется в бега после первой же операции - где-то под сердцем обязательно хранится бумажка, отпускающая ему заранее все грехи и подписанная достаточно влиятельным ангелом-хранителем. Рейдер без административного ресурса немыслим; это был бы мертвый рейдер или рейдер, сидящий в тюрьме.

Для рейдеров характерно наличие в бумажнике полудюжины визиток, присваивающих им различные высокие должности в несуществующих или обманчиво звучных компаниях. Один профессиональный рейдер всерьез убеждал автора настоящей статьи, что описанное мимикрирующе-шпионское поведение «не ловится» отечественным Уголовным кодексом.

Также из профессиональной экипировки у рейдеров в чести долгоиграющие диктофоны с шумопоглощением; лучше два, для верности. Бесшумное включение диктофона для рейдера также крайне важно, защищая его от спонтанного получения побоев различной степени тяжести. Российские акционеры почему-то «шпиенов» не жалуют.

Портрет антигероя

Настоящая статья - не место для глубокомысленных социологических изысканий, и темнее менее на основании личного опыта многолетней работы по защите от поглощений автору удалось составить некий рейтинг профессий, из которых чаще всего происходит вербовка новых рейдеров. Это:

- бывшие сотрудники силовых и фискальных структур;

- студенты провинциальных или второстепенных московских вузов, преимущественно экономических и юридических факультетов;

- разорившиеся предприниматели;

- интеллектуальная часть криминалитета.

Вся эта разношерстная публика характеризуется:

а) бескорыстной любовью к дензнакам;

б) сильным комплексом аутсайдера и, отсюда, не менее сильной мотивацией к достижению успеха любой ценой;

в) авантюризмом, неуважением к закону и нормам морали;

г) толерантностью к насилию, способностью к силовому противостоянию;

д) социальной мобильностью - готовностью к быстрому восприятию новых рейдерских ноу-хау, к их экстенсивному развитию в новых регионах, на новых проектах (объекта), в составе новых команд.

Резюме кандидата, размещенное на специфическом сайте: «Профессия: разведчик. Профессиональные навыки: У меня нет опыта работы в области корпоративного права но есть огромное желание научиться работать. Я обладаю всеми чертами потенциального рейдера Коммуникабельность, ответственность, уверенность. Идеален как разведчик (легко вхожу в контакт с людьми, умею убеждать). Опытные бойцы, возьмите новичка в ученики или хоть советом помогите с чего начать. График: готов пахать 7 дней в неделю.»

Спрос рождает предложение...

Орудия промысла

О новых рейдерских ноу-хау следует сказать особо. Механизмы, с помощью которых захватчикам неизменно удается достигать успеха, вынужденно мутируют, как мутирует опасный вирус под воздействием новых сывороток и противоядий. Законодателди медленно, но верно перекрывают все лазейки для «честного» отъема собственности. Схема, которая еще вчера была предметом профессиональной гордости рейдера, сегодня может оказаться в глазах бизнес-сообщества уже «не комильфо», а завтра и вовсе может привести незадачливого рейдера на тюремные нары.

В рейдерстве есть своя сезонная мода. Раньше у рейдеров в большом почете был институт банкротства. Известнейшая рейдерская компания специализировалась на схеме, при которой давала крупным универмагам на реализацию партию обуви, а потом напрочь исчезала из поля зрения магазина-дебитора, не давая тому расплатиться с долгом. Веселая на первый взгляд история с неуловимым кредитором обычно заканчивалась стандартно и невесело - банкротствами крупнейших магазинов столицы.

Притчей во языцех стали и «купленные» решения далеких региональных судов, белыми нитками пришитые к проблематике московских и подмосковных хозяйственных споров и, тем не менее, имеющие законную силу на всей территории нашей Родины. Такие судебные решения, как правило, удивительно односторонне и пристрастно толковали право в пользу одной из сторон корпоративного конфликта, представленной в нем рейдерами. Справедливости ради следует отметить, что  и противоположная мера - активно обсуждаемое сведение подсудности любых хозяйственных споров к месту нахождения объекта недвижимости или фирмы, о которой идет спор - будет иметь свои слабые места. Некоторые крупные регионы давно уже подмяли под себя некогда независимую судебную власть добавками к зарплатам, льготным улучшением жилищных условий и прочими благами, в результате чего можно предсказать, что иногороднему жалобщику на «чужом» судебном поле будет приходиться несладко. Однако это все равно лучше, чем вакханалия абсурдных и при этом обязательных к выполнению региональных судебных решений, захлестнувшая Россию в начале нового века.

Лишь после того, как судебный корпус предпринял активные действия по самоочищению от, мягко говоря, необъективных коллег, рейдеры вынуждены были менять тактику. На помощь им пришел институт судебных приставов. Во многом он использовался аналогично административному ресурсу судейских органов, с той особенностью, что силовое обеспечение действий приставов нередко выливалось в широкомасштабные хоккейно-бейсбольные побоища.

Государство быстро объяснило рейдерам, что не хочет видеть в новостных каналах разбитые носы и скулы незадачливых участников дележа чужого имущества: эпоха нынче другая, да и не в Чикаго мы обитаем. Рейдеры вынуждены были искать более вегетарианские способы достижения своих целей.

Новое обширное поле для полукриминальной рейдерской деятельности появилось, когда оказалось, что можно, не отнимая собственность, украсть саму фирму, которой эта собственность принадлежит. Для этого наши антигерои наловчились составлять поддельные протоколы собраний акционеров и участников богатых ООО и АО и затем регистрировать нужные им изменения уставных документов в налоговой инспекции, которая почему-то довольно долго проявляла в таких ситуациях прекраснодушие и близорукость.

Имеет ли этот непрофессионализм корыстную природу - о том судить не нам. Но один знакомый мультимиллионер рассказывал автору настоящей статьи о том, как и его фирму «обнесли» этим нехитрым способом, с таким юношеским энтузиазмом («Ты прикинь! Даже меня!...»), что невольно вспоминалась пословица «вор у вора дубинку украл».

Наравне с игрой «украсть фирму» широко практиковалась и другая похожая забава - «потырить реестр». В этом варианте рейдеру удавалось заинтересовать реестродержателя предприятия-жертвы, после чего с реестром начинали происходить странные вещи. По поддельным доверенностям акции вдруг начинали утекать подставным лицам, контролируемым захватчиком, и в день икс реальные акционеры фирмы оказывались у разбитого корыта. В более мягком варианте коррумпированный реестродержатель не решался идти на явный криминал, а «всего лишь» снабжал захватчика в режиме реального времени информацией обо всех акционерах компании-жертвы и о последних зарегистрированных сделках с ее акциями.

Не на последнем месте в арсенале рейдерских приемов были и унаследованные с чеково-ваучерных времен навыки массовой скупки акций. Только чаще они применялись по отношению не к акциям, а к паям, удостоверяющим долю бывших колхозников в общей долевой собственности на землю. В битвах рейдеров за колхозное добро трещали чубы и даже иногда ломались конечности. В результате колхозное земледелие в радиусе 100 километров от МКАД практически истреблено. Бал правит коттеджная застройка.

Автору настоящей статьи пришлось принять участие в судьбе одного лакомого объекта общей долевой собственности, который установил до сих пор не превзойденный рекорд: в битве за него сошлись четыре инвестиционных структуры. В итоге, когда по закону жанра появилась пятая, чисто гринмейлерская, структура, произошло объединение заклятых друзей по принципу «Вас здесь не стояло» и «Понаехали тут». Пятый захватчик не смог даже провести собрание пайщиков и с позором удалился, а оставшиеся с удвоенным пылом занялись внутренними разборками. См.: Илья Ильф, Евгений Петров, роман «Двенадцать стульев», глава «Воронья слободка».

Вечен ли русский рейд?

Глядя на безрадостную картину разгула рейдеров-захватчиков в российской экономике, так и хочется воскликнуть: доколе? Когда наступит конец этому позорному явлению?

Автор не согласен с большинством коллег, которые в своих статьях и исследованиях по теме рейда почему-то предрекают рейдерам долгую и счастливую жизнь. Ваш покорный слуга придерживается прямо противоположного мнения. Русский рейд при смерти. И смерть его будет на миру, прилюдной, шумной и показательной.

Так называемое «дело Гипромеза» обсуждают бабушки в очередях. Массовые газеты и популярные телеведущие объяснили им, кто куда и зачем уворовывает имущество. Проведена беспрецедентная и дорогостоящая компания экономического ликбеза по вопросам враждебных поглощений. И это неспроста...

Лукавую роль здесь играет фактор постоянно растущего вмешательства государства в экономику. Государственная мегакорпорация «Россия» становится самым активным и результативным игроком на рынке M&A.

Красная армия расстреляла десятки тысяч махновских вольных бойцов спустя очень короткое время после того, как те справились со своей тактической задачей, сметя арьергард «белых» и обеспечив «красным» взятие Крыма.

Волки-рейдеры съели всех слабых овечек российского корпоративного стада и сконцентрировали собственность в формате, удобном как для контроля, так и для дальнейшей мега-концентрации. Теперь новым распорядителям консолидированных активов не нужна конкуренция со стороны партизан-фрилансеров.

Вот по этой-то самой причине по всем государственным теле- и радиоканалам прозвучала бравурным рапортом благая весть о том, что освобожден, наконец, один симпатичный проектный институт в Северо-Восточном округе Москвы, а удерживавшие его несколько месяцев захватчики сейчас находятся в кутузке и дают показания. И совершенным диссонансом в этом торжестве правовой демократии прозвучала в осведомленных кругах другая новость - что юриста команды защитников института, обеспечивавшего правовую сторону столь успешной защиты, все-таки встретили у его дома темным вечером представители инициативной группы обиженных оппонентов и проломили ему светлую голову железным прутом.

Ибо « идет война народная...» - война за собственность. А на войне как на войне. Пленных не берут.

Давайте же конкретно разберемся, кто принимает участие в этой необъявленной войне по обе стороны окопов.

Кого нынче экспроприируют?

Да многих. Типичный профиль жертвы так размыт, что наш читатель, не дай  Бог, может в нем однажды увидеть и себя. Итак, чаще всего съедают:

а) «красных директоров»;

б)  неэффективных и вороватых собственников;

в) эффективных собственников, имеющих значительную долю рынка или мощные финансовые потоки;

г) собственников, обладающих особо ценными земельными участками или объектами недвижимости;

д) неорганизованных собственников, которые не сумели договориться и консолидировать акционерный капитал;

е) одиночек, не имеющих серьезного силового или административного прикрытия.

Частный, но частый случай - семейное предприятие. Директор, его бывшая любовница, она же главбух, его сын, зам по производству, женатый на ее дочке, начальнице планового отдела, в совокупности владеющие 80%-ми акций предприятия - картина до боли знакомая.  Что таким «семейным» акционерам посоветовать? «Берегите общего внука - грустно подсказал им представитель компании-защитника, в прошлом сотрудник  уголовного розыска. - Если он завтра не придет с прогулки, то под угрозой шантажа окажутся сразу 80% акций.»  Как страшно жить в одну эпоху с рейдерами...

Кого не едят (за редчайшими исключениями)? Сильных, здоровых, крепких, зубастых, защищенных. Кто ест? Да они же и едят. Повторюсь. Сильные, здоровые, крепкие, зубастые, защищенные корпорации поедают всех остальных в необъявленной гражданской войне. Рейдер - лишь оружие. Высокоэффективное и столь же высоко оплачиваемое оружие массового поражения. Если вам полчаса назад позвонил вице-президент респектабельной инвестиционной компании и предложил за ваш завод 30% от его реальной рыночной стоимости, туманно намекнув на возможность неких юридических коллизий в случае вашего отказа....так вот, в этом случае на пистолет обижаться нет смысла. Интереснее отыскать того, кто стреляет.

Кто финансирует рейдеров?

Очень сожалею, но для ответа на этот вопрос нам придется слегка облить дегтем светлый и безукоризненный доселе образ инвестбанкира.

Российский инвестиционный банкир - это человек, прибывший к сверхприбылям. Государство в свое время дало ему игрушку под названием ГКО, которая без напряжения мозговых извилин позволяла ему зарабатывать до 180% годовых. Вложив клиентские деньги в сверхдоходную пирамиду, инвестбанкир сверху вниз глядел на своих западных коллег и снисходительно посмеивался над их вымученными пятью-шестью процентами годовых доходности по клиентским вкладам:

- Мы, черт возьми, emerging market, мы круче и доходнее.

Бешеные деньги

Недокапитализация российского фондового рынка тоже оказала медвежью услугу. Страна стала большим инвестиционным... ну пусть не Полем дураков, а вежливее, испытательным полигоном, где вложенные наобум в одну из «голубых фишек» денежные средства за пятилетку утраивались. Иммунитет пропал напрочь, о возможности биржевых проигрышей дружно забыли.

Головокружение от иллюзий закончилось в августе 1998-го. Как-то вдруг обнаружилось, что после краха пирамиды госзаймов иных, защищенных благословением властей, бизнесов с трехзначной доходностью - нету. Торговля оружием не в счет, она для узкого круга любимчиков. Банки, движимые стадным инстинктом, остановились на распутье. Публика - вполне сформировавшийся к тому времени класс российских рантье - тоже призадумалась. Куда податься, если в одночасье все финансовые казино закрылись, а привычка к игре на деньги осталась?

Союз меча и орала

И тут-то на сцену выходит колоритная фигура российского рейдера.

Он, в первый раз всеми правдами и неправдами просочившись в кабинет инвестбанкира (тот поначалу смущен знакомством со столь одиозным персонажем), затем прописывается там надолго. Отныне его принимают с парадного входа и со всеми почестями. Ведь он:

- обеспечивает инвестбанкиру привычную ему и его вкладчикам сверхдоходность, спасая банк от банкротства;

- обладает ноу-хау зарабатывания сверхприбылей за короткие сроки;

- таскает каштаны из огня самостоятельно, оставляя инвестбанкиру безопасную роль зрителя на корриде;

- готов тиражировать захваты по городам и весям, увеличивая тем самым прибыль инвестбанкира;

- постоянно нуждается в деньгах для расширения бизнеса;

- зачастую не может проглотить-освоить захваченное сам, вследствие чего вынужден сладкие промышленные и земельные куски отдавать банку;

- постоянно ходить по краю неправового (читай: уголовного) поля, отчего очень уязвим и сговорчив.

Рейдер никогда не сдаст свой «кошелек».

Стратегический альянс нищего, но очень агрессивного рыцаря и респектабельного, но очень жадного до денег толстосума в свое время дал миру феномен крестовых походов и открытия Америки. В наших же социально-исторических условиях аморальные деньги в сочетании с аморальными ноу-хау явили России феномен третьего (вслед за коллективизацией 1930-х и ваучерной приватизацией начала 1990-х годов) черного передела собственности.

Санитар или стервятник?

Рейдеризация отбирает многое у многих в пользу немногих. То есть - вспоминайте историю английских огораживаний, вспоминайте марксистские учебники политэкономии наших родителей и старших братьев - рейдеризация концентрирует. Ну и разве это не хорошо? - спросите вы. Закон экономического естественного отбора убьет и проглотит слабых и одновременно обогатит и возвысит сильных субъектов экономики, ведь так?

Нет, убежденно ответит вам автор статьи, рейдеризация, напротив, губительна для экономики. Она, казалось бы, оптимизирует хозяйственные процессы на вовлеченных в передел предприятиях, но лишь  в известном смысле, с точки зрения получения максимальных краткосрочных спекулятивных прибылей. Рейдеризация напрочь отменяет долгосрочный, стратегический, инвестиционный, инновационный подходы[3]. Времени нет поднимать объект, потому что есть бюджет, жесткие сроки и желания заказчика. Метод работы рейдеров чем-то неуловимо напоминает подсечно-огневое земледелие, которое практикуют ряд первобытно-общинных племен Юго-Восточной Азии и Океании.

Обобщая сказанное, рейдеризация - это азартная игра «в темную», в которой все карты крапленые.

Как правило, отъем и грабеж идут под аккомпанемент газетной и телевизионной шумихи. Один наш знакомый рейдер, пользующийся по своему статусу неприкосновенностью, для целей «объективного» освещения своих захватов завел себе «боевой листок», прикупив одну еженедельную газету, где его журналисты по команде раз в неделю разражались негодованием по поводу коррупционных делишек конкурентов рейдера.

Спасти рядового директора

Что можно рекомендовать «на бегу» рядовому директору, который стремится не стать завтра жертвой недружественного поглощения?

С одной стороны, каждый случай уникален и требует своего единственно правильного подхода. Плох тот врач, который стал бы лечить все хвори аспирином и касторкой.

С другой стороны, можно, подытожив многолетний практический опыт автора статьи и его соучредителя по ООО Консалтинговая группа «Аспект»,[4] выдать некий обобщенный свод типовых рекомендаций на тему «Как не потерять свой бизнес».

Собственник, прежде всего и до всяких технических ухищрений, должен любить свое предприятие, холить его и лелеять. Не держать на голодном пайке в периоды, когда возникают кассовые разрывы и особенно остро нужны денежные средства. Не прикрывать доходами от прибыльного бизнеса дыры в балансе убыточного или имиджевого проекта. Не накапливать без нужды долги, особенно те, которые могут стать причиной возбуждения в отношении предприятия-должника процедуры банкротства. Следить, в частности, за отсутствием долгов по налогу на имущество и за аренду земельного участка, на котором расположено предприятие.

Затем, собственник должен принимать активное участие в работе предприятия. Иметь независимый от топ-менеджеров канал информации о том, что реально происходит на объекте. Знать настроение сотрудников предприятия и рядовых акционеров. Поддерживать умеренно дружелюбные рабочие контакты с местными властями. Трезво оценивать лояльность каждого из топ-менеджеров и крупных акционеров. На случай сомнений - иметь длинную «скамейку запасных» в виде кадрового резерва.

Дальше мы переходим от «общечеловеческих» рекомендаций к конкретным.

Две волшебные «черные дыры», где происходят чудеса, два «бермудских треугольника», в которых незадачливый собственник легко может утратить все свои права на имущество - это реестродержатель и налоговая инспекция. С ними надо дружить.[5] Они, как минимум, должны четко исполнять свои предписанные законом обязанности и не играть на стороне противника; как максимум - могут предупреждать предприятие о любых «шевелениях» и нестандартных обращениях и операциях по поводу его акций и долей.

Предприятие должно вспомнить советские времена с их культом Великой тайны и избрать политику разумной информационной закрытости. Есть сведения, предоставление которых тем или иным группам лиц (акционерам, контрольным, судебным органам и пр.) обусловлено требованиями действующего законодательства. Сверх этих обязательных норм - ни капли информации. Враг может быть везде. Излюбленный рейдерский способ сбора информации о намеченном к захвату предприятии - действовать под маской представителя западного инвестора или корреспондента, собирающего материалы об отрасли для восторженного очерка.

В коллекцию потенциальных недругов, реальные вредоносные действия которых наблюдали сотрудники только нашей скромной консалтинговой компании.  Бывший аудитор. Уволенный кассир. Куратор из налоговой инспекции. «Крыша», которой дали отставку. С треском вылетевший ворюга-управляющий. ЧОП, с которым не возобновили контракт. Арендатор, которому вдвое подняли ставку. Список можно продолжать бесконечно.

Предприятие должно вовремя распознавать и гасить все крупные трудовые споры. Персонал должен быть однозначно лоялен собственнику. Возникновение, в период открытого противостояния, на предприятии внутренней «пятой колонны» недовольных - недопустимо.

Положительный имидж предприятия в глазах местного населения и в коридорах власти надо взращивать кропотливой многолетней работой. Придет время - и это даст свои плоды, если областное или районное руководство удастся склонить к выступлению на стороне предприятия против захватчиков (как правило, «чужих: московских, питерских или просто иногородних).

Собственность должна быть структурирована таким образом, чтобы это максимально затрудняло ее захват и в особенности перехват финансовых потоков. Западные, а теперь и русские, учебники по проблематике слияний и поглощений рекомендуют многочисленные защитные техники, такие, например, как «ядовитая пилюля» и «золотой парашют». Будучи ограничены редакционными рамками и объемом статьи, мы вынуждены лишь намекнуть, что разумное и творческое создание различного рода обременений по объекту подобно последней линии обороны. Такого рода техники сильно отравляют захватчику радость победы. Он становится похож на Наполеона из известного школьного стихотворения Лермонтова: «Москва, спаленная пожаром, французу отдана». Отдана-то отдана, но, например, без электрических мощностей или с обязательством каждый год выплачивать прошлому директору компенсацию в миллион долларов, или после передачи заводского забора и подъездных путей на баланс дружественной прежнему владельцу компании...Важно здесь чувство меры. Положения законодательства о притворных, недействительных и ничтожных сделках никто пока не отменял.

 Last, but not least.[6] Предприятие должно знать своих врагов в лицо. В своевременной диагностике опасного заболевания - залог правильности выбора лекарств и повышения шансов на выживание всего организма. От правильного и быстрого ответа на вопрос «кто нас ест?» зависит выбор тех или иных мер из общего защитного инструментария, подбор союзников, оценка бюджета защиты.[7]

Консилиум или самолечение?

Определившись с тем, как лечатся типичные случаи заболевания рейдерской хворью, мы неизбежно приходим к вопросу о том, как правильно выбирать фигуру доктора. Вариантов здесь три: 1) «сам доктор»; 2) чудесный спаситель; 3) профессиональный врач.

Самолечение - неплохой вариант, относительно дешевый и эффективный, но лишь при соблюдении двух условий:

- наличие в группе защитников лиц с необходимым уровнем компетентности;

- абсолютная лояльность персонала.

Последнее условие жизненно важно. Решения защитной группы, ее тактические и стратегические цели и задачи, ее состав должны в течение всего процесса защиты оставаться тайной для нападающей стороны.

Возможно, в качестве акта безысходности при неудачно сложившемся начале обороны, обращение к «белому рыцарю» - классическому спасителю, который осуществит добровольное поглощение предприятия на условиях лучше тех, которые были обнародованы захватчиком. Российский опыт, тем не менее, печально свидетельствует, что примерно в половине случаев «белый рыцарь» вовсе не белый: он, как правило, и является инициатором, разработчиком или заказчиком захвата и просто спокойно ждет в тени, пока «закошмаренное» действиями захватчиков предприятие само не сдастся на его милость.

Помимо описанных выше двух способов защиты, предприятие может прибегнуть к услугам специализированной консалтинговой или юридической компании, которая берет на себя вопросы юридического и организационного (не силового) противодействия стратегии нападающих. Заранее определяется бюджет защитной операции, объем полномочий консультантов и передаваемой им информации, круг контактных лиц - и начинается работа. По своему скромному опыту могу сказать, что ни одно из предприятий, прибегнувших к услугам профессиональных антирейдеров, не было «съедено», т.е. поглощено по низкой нерыночной стоимости.

Риски скупки краденого

Не бывает российских предприятий без своих «скелетов в шкафу». Заявляю вам это ответственно по опыту проведения десятков процедур due diligence на российских предприятиях различных отраслей и регионов. Где-то провели приватизацию по процедуре, которая была на момент операции типовой и предписанной сверху, но в которой чиновники-двоечники по всей стране пропустили типовую же ошибку, делающую приватизационные сделки оспоримыми.[8] Где-то не оформлены права на половину недвижимости. В некоторых ситуациях забывают о надлежащем оформлении решений мажоритарного собственника протоколами собраний участников. Как правило, есть некий «день икс», начиная с которого, предприятие активно подчищает огрехи за прошлый период и начинает вести добродетельный образ жизни. Мотивы выхода из тени бывают самые разнообразные, но они, как правило, связаны с проявленным к бизнесу интересом со стороны третьих лиц: контрольных органов, зарубежных партнеров, потенциальных инвесторов или кредиторов и т.п.

Все вышесказанное относится к предприятиям обычным, где сохранялся прежний собственник. В рейдерских же «трофейных» предприятиях следы операций по зачистке прежних грехов и издержек самого периода военного захвата видны невооруженным глазом. Нередко рейдер для продажи захваченного объекта вынужден демонтировать собственные  осадные конструкции, в виде специфических судебных решений, искусственных обременений, снимать обеспечительные меры, возвращать на юридическое лицо выведенные на время захвата ключевые активы и т.д.

Бизнес после захвата обычно травмирован. Легитимность резко снижена. Риски увеличены. Но все эти недостатки компенсируются сладкой ценой. Рейдер спешит зафиксировать прибыль и перейти  к осаде следующей цели. Российская специфика сформировала поэтому еще один класс, извлекающий прибыли из рейдерских операций. Скупщик недвижимости, в отличие от инвестбанкира, не ссужает рейдера деньгами под его текущие операции и не участвует в его прибыли. Он просто дешево и без лишних вопросов скупает у рейдера захваченный и первично очищенный объект, «покупает геморрой», который затем уже за свой счет доводит до необходимой степени юридической чистоты.

Известное решение Конституционного суда позволяет спокойно спать так называемым добросовестным приобретателям даже проблемных объектов недвижимости ( в том числе и «добросовестным» скупщикам краденого), правда, с одной существенной оговоркой: если налоговая не докажет, что ими была сознательно занижена цена приобретения объекта для целей уклонения от налогообложения. В последнем случае есть серьезный риск признания сделки ничтожной, и нашей истории не видать счастливого конца.

Ни в коей мере не проводя аналогий, замечу, что, по слухам, более половины краж престижных дорогих иномарок моложе 3 лет в Москве осуществляются по предварительному заказу.

Чем сердце успокоится?

Тема рейдерства сейчас модна. Недоучки-юристы объявляют себя гуру защиты от поглощения. Криминально-разночинская шпана выдает себя за мастеров отъема недвижимости. Рейтинги, телепередачи, круглые столы, сто тысяч курьеров... Все это только добавляет туману в и без того запутанный бизнес российских M&A.

Государство честно ловит и засаживает в тюрьму каждого сотого захватчика предприятий. Остальные, непойманные, 99 в это время самодовольно жируют на свободе. Подкопив финансовый жирок, избираются. Получают депутатскую неприкосновенность. Возглавляют рейтинги самых богатых людей России. Растят капитализацию. Выходят на мировой фондовый рынок через размещение IPO. Ездят на мировые экономические форумы. Представляют в глазах мирового сообщества будущее, надежду России.

Темное это будущее. Никакая это не надежда. В основе - сверхрисковая сверхдоходность, поддельная дарственная, фальшивая доверенность, купленный судья, выкраденный реестр акционеров, продажный судебный пристав, беспредел и беззаконие.

Наверно, торговать проститутками выгодно. Не пробовал. Знаю, что торговцу «живым товаром» в бизнес-клубе не подадут руки. Его будут по возможности игнорировать; даже ближайшие коллеги за спиной будут испытывать к нему чувство гадливости.

Откуда романтический флер у рейдерского ремесла?

Почему мы обожествляем удачливого вора, преклоняемся перед мошенником, ставим в пример пройдоху и плута? Вопрос риторический.

Почему не защищаемся, чувствуя, как чужая рука залазит в наш карман? Так ведь спасение утопающих - дело рук самих утопающих.

[1] Будем и здесь объективны, дабы у читателя не создалось незаслуженно одноцветной, негативной картины происходящего. Рейдер по определению поглощает или помогает поглощать насильственно, против воли поглощаемого объекта. Вместе с тем, сами процессы слияний и поглощений зачастую проходят без стрельбы, сломанных носов и судебных исков, мирно, при внешних признаках доброй воли и желания обеих сторон совершить сделку. Пример такого рода системной реструктуризации отрасли в процессе поглощений - резкое сокращение численности региональных банков за счет присоединения к крупным московским банкам. Этот процесс происходил на удивление мирно и непублично.

[2] История рейдерства еще ждет своих летописцев. Мы же пока пользуемся типологией и классификацией методов захвата, разработанной Группой Компаний «РосРазвитие» на сайте http://www.advisers.ru/review_article/article1809.html 20.01.2005 

[3] Хотя зачастую и проходит под знаком трескучей PR-болтовни про грядущий золотой дождь инвестиций.

[4] Этот опыт в легкочитаемой форме художественной бизнес-прозы воплощен в выходящей в издательстве «Альпина» книге А. Генкина и А. Молотникова «Захват».

[5] Один из клиентов автора настоящей статьи всерьез обсуждал на заседании совета директоров, как реагировать на необычную просьбу директора компании-реестродержателя: тот за месяц до очередного собрания акционеров попросил предприятие выделить ему двухкомнатную квартиру в связи с неблагополучными жилищными условиями. Поколебавшись, жилищные условия решили не улучшать, тем не менее, способ обеспечить лояльность реестродержателя был найден.

[6] Англ. Последнее по степени, но не по важности.

[7] Здесь действует общевойсковое правило трехкратного превосходства ресурсов нападающей стороны для успеха атаки. Если бюджет защиты может составлять от 5 до 25% рыночной стоимости объекта, то бюджет нападающей стороны вынужден ориентироваться на 15-60% стоимости предприятия-жертвы.

[8] См. на эту тему: Генкин А.С. Due diligence при сделках с недвижимостью //  Капитал и право. 2005-2006. № 17-18.